Премьер-министр Никол Пашинян сделал заявление, которое вызвало настоящий политический взрыв.
Выступая на заседании правительства, он сказал: «Карабахский вопрос был в руках определённых сил верёвкой, чтобы привязать Армению к ближайшему дереву каждый раз, когда она пыталась сделать самостоятельный шаг».

Эти слова, как молния, пронзили информационное пространство. Одни восприняли их как суровую, но честную правду, другие — как неуважение к исторической памяти и боли народа.

По словам Пашиняна, десятилетиями вопрос Нагорного Карабаха использовался не как инструмент защиты армян, а как средство политического давления на Армению.
«Этот вопрос держали перед нами, как кнут, чтобы контролировать, чтобы мы всегда жили страхом и зависимостью. Нам внушали, что без чужой защиты Армения не выживет. Но именно эта логика и убивала нашу независимость», — сказал премьер.

Пашинян подчеркнул, что многие внешние и внутренние силы сознательно превращали «карабахскую повестку» в цепь, которая связывала Армению с прошлым, не давая ей развиваться.
«Когда страна привязана к конфликту, она перестаёт жить. Мы десятилетиями были связаны с этим вопросом, и это лишило нас возможности дышать свободно», — заявил он.

Взрыв реакции

Эти слова вызвали бурю в социальных сетях и политических кругах.
Сторонники премьера утверждают, что он впервые сказал вслух то, о чём давно шептались — что карабахская проблема стала для Армении инструментом контроля, сдерживания и манипуляций.
«Он сказал горькую правду. Армению действительно держали на коротком поводке под лозунгами патриотизма», — пишут пользователи в комментариях.

Противники же считают заявление Пашиняна оскорбительным.
Один из оппозиционных политиков заявил:
«Этими словами премьер-министр не разоблачает систему, а оправдывает собственные провалы. Карабах — это не верёвка, это часть армянской души, часть нашего народа».

Политическое измерение

Политологи отмечают, что Пашинян впервые столь открыто и жёстко описал «внешние и внутренние зависимости» Армении, существовавшие долгие годы под прикрытием лозунгов о национальных интересах.
Аналитик Арам Меликян в беседе с журналистами отметил:
«Пашинян фактически признаёт, что Армения всё это время не управляла своей судьбой. Карабах был использован как рычаг для того, чтобы держать страну под постоянным контролем».

Он добавил, что, несмотря на болезненность подобных слов, это важный момент переосмысления:
«Чтобы стать действительно независимыми, нужно признать, как именно нас держали связанными. И не только внешние силы, но и внутренние элиты, которые жили этим конфликтом, питались им, оправдывали им свои ошибки».

Граница между правдой и болью

Речь Пашиняна вызвала не только политические, но и моральные вопросы.
Многие армяне воспринимают Карабах не как геополитический инструмент, а как символ жертвы и чести. Поэтому слова о «верёвке» звучат особенно болезненно.

Однако, как отмечают наблюдатели, премьер не отрицал значение Арцаха для армянской идентичности — он лишь подчеркнул, что вопрос Карабаха был искажён и превращён в механизм давления, который мешал стране двигаться вперёд.

«Мы не должны больше быть связаны прошлым. Независимость — это не просто флаг и гимн, это способность думать и действовать без страха», — добавил Пашинян.

Итог

Заявление Пашиняна стало одной из самых острых и обсуждаемых тем последних месяцев. Оно показало, насколько глубоко в армянском обществе переплелись боль, память и политика.

Одни видят в его словах попытку освободить страну от иллюзий, другие — предательство. Но очевидно одно: после этих слов уже невозможно говорить о Карабахе так, как раньше.

Карабах перестал быть только географией. Он стал зеркалом, в котором Армения видит саму себя — со всеми своими страхами, ошибками и надеждой на освобождение.