Село Цапатах, Гегаркуникская область. Там, где ещё недавно по вечерам слышался смех детей и звонкий лай собак, теперь царит мёртвая тишина. Уже третий день всё село ищет маленького Тиграна Ованесова — мальчика, которому всего три года.

27 октября около 16:30 ребёнок вышел во двор поиграть. Его мать, Марине, отвлеклась буквально на минуту, чтобы принести воду. Когда вернулась — сына уже не было. В 18:00 в местное отделение полиции поступило сообщение о пропаже. С тех пор, несмотря на усилия спасателей, волонтёров и жителей, мальчика найти не удалось.

Первые часы: отчаяние и хаос

Сначала все думали, что Тигран просто заблудился. Дом семьи Ованесовых стоит на окраине села, где рядом начинаются поля и холмы. Люди бросились на поиски, звали по имени, обшаривали дворы соседей, заброшенные сараи, даже старые фруктовые сады.
Но уже через пару часов стало ясно — всё гораздо серьёзнее.

«Он исчез, как будто растворился в воздухе», — говорит соседка Армине. — «Ни следов, ни звука. Только тишина…»

Когда стемнело, на помощь прибыли спасатели и полиция. С фонарями, с собаками, с дронами — искали всю ночь. Но безрезультатно.

Второй день: страх и безнадёжность

На рассвете поиски продолжились. В село прибыли специалисты из Еревана. Вертолёт с тепловизором обследовал окрестности. Проверили каждый метр земли — лес, берега реки, овраги.

«Мы использовали всё возможное, — рассказывает представитель спасательной службы. — Но пока что никаких следов. Ни отпечатков, ни одежды, ничего».

Жители села теперь не спят. Мужчины делятся на группы, женщины варят суп и приносят еду волонтёрам. Все живут одним дыханием.
«Мы ищем своего ребёнка. Он — наш общий сын», — говорит староста села.

Версии, от которых холодеет сердце

Следователи не исключают ни одной версии. Одна из них — что ребёнка могли похитить. По словам нескольких жителей, в день исчезновения в селе видели чужую белую машину без номеров. Она стояла у дороги, ведущей в сторону гор.

«Мы сразу вспомнили про неё, — говорит мужчина, участвующий в поисках. — Сначала не придали значения, но теперь всё кажется подозрительным».

Эта версия стала предметом расследования, но пока официального подтверждения нет.

Есть и другая — что мальчик мог упасть в один из старых, давно неиспользуемых колодцев. Их в Цапатахе десятки, многие давно заросли травой. Спасатели проверяют их один за другим.

Семья на грани отчаяния

Мать Тиграна, Марине, не может говорить. Она бродит по двору, держит в руках маленькую шапку сына и плачет.
«Я ведь всего на минуту отвернулась… На одну минуту…» — шепчет она, словно виня себя.

Отец, Сурен, не выходит из поисковой зоны. Он идёт первым в каждую группу, спускается в овраги, карабкается по склонам.
«Он не ест, не спит, только ищет. Все мы видим, что он на грани, но он не сдаётся», — говорит один из спасателей.

Село замерло между верой и страхом

Каждый вечер у дома семьи собираются люди. Зажигают свечи, читают молитвы, поют детские песни, которые любил Тигран. Маленькие дети приносят игрушки, ставят их на крыльце.
«Пусть он вернётся и увидит, что мы ждали его», — тихо говорит девочка Анаит, держа плюшевого мишку.

Жители говорят, что теперь боятся отпускать детей даже во двор.
«Это страшно. Мы живём в маленьком селе, где никогда ничего подобного не происходило. И вдруг — ребёнок исчезает среди бела дня. Просто исчезает…»

Поиски продолжаются

Третий день. Поисковые группы уже обследовали территорию в радиусе десяти километров. Привлечены дополнительные силы полиции и МЧС, а также добровольцы из соседних районов.

«Мы не остановимся, пока не найдём его. У нас нет права на усталость», — говорит начальник спасательной группы.

С каждым часом надежда становится слабее, но никто не готов сдаваться.
В глазах людей — боль, гнев, мольба. Никто не может поверить, что трёхлетний ребёнок мог просто исчезнуть.

Свет надежды

На третий вечер спасатели нашли на окраине села маленький след, похожий на отпечаток детской обуви. След ведёт в сторону леса, и сейчас туда направлены силы.
«Мы не знаем, его ли это след, — говорит один из следователей, — но это единственная зацепка за всё это время».

Люди снова собрались у дома Ованесовых. Ветер гасит свечи, но каждый раз их зажигают вновь. Потому что пока горит хотя бы одна свеча — надежда жива.